Он тоже финского племени. Автохтон Александр Живайкин

чайку не желаете?

Поволжье — издревле плавильная печь народов. Правда в Московском государстве катализатором такой плавки сначала выступало православие, которое унифицировало местные фино-угорские народы, подавляло их родовую знать, а потом крепостничество, когда вслед за священником в населенные пункты приходил  помещик — рабовладелец. Торговец и собственник белых рабов.

В этих условиях повезло сохранить свою свободу и самобытность не всем народам (я уже рассказывал про растворившееся среди окружающих народов племя ботков, ранее проживавших возле Бузулукского бора и Кутулука) а чаще всего тем, которые поздно крестились, были старообрядцами или оставались в собственности государства. Например, татарам и мордве, проживавшим на территории Средней Волги.

Они сохранили и язык, и культуру, и свой национальный характер. Хотя тех же художественных фильмов про поволжских финнов ни при Советах не снимали, ни потом.

Когда в 2017 году из 63 региона убрали бывшего главу Республики Мордовия некоторые самарцы, не помнящие какого они рода племени и поэтому считающие, что они посконно русские вздохнули, ну, мол, наконец-то от поволжских финнов освободились….

Между тем, современная Финляндия, как оказалась лучше других государств мира подготовилась в глобальной пандемии коронавируса — в ее Госрезервах нашлись в достаточном количестве и маски, и защитные костюмы для врачей, про продукты питания молчу.  Даже в Европе финские народы — образец политического плюрализма, социальной политики, порядка и инноваций.

Могут ли финны России обустроить территорию своего проживания или им мешает та часть культурного кейса, которая заряжена историческим кодом, связанным с ортодоксальной религией, где человек всего лишь раб Божий?

16 лет назад

Сегодня Самарской областью руководят автохтоны — Азаровы происходят из села Мусорка Старопольского района, где его предки были священниками РПЦ, один из руководителей Самарской губернской думы Александр Живайкин — представитель многочисленных поволжских финских народов. Что интересно — один из инициаторов трезвенического движения в регионе — думаю это не удивительно для его народа.

Решил напомнить изначальную информацию о Живайкине, которая сегодня практически недоступна — кто он такой и откуда взялся, а то что-то на него в последнее время много обрушилось.

— Кто вы, Александр Живайкин?

— Я коренной самарец и свою родословную знаю достаточно хорошо. Бабушка с дедушкой познакомились в 1930 гг. на стройке Уралсиба.

По линии матери мои корни из села Березовское, Елховского района. Каждое лето в детстве я там отдыхал у бабушки Ани. Там же на колхозном току я в 4 классе заработал и свои первые деньги – 100 рублей. Потом мне на них купили велосипед «Салют» и коньки. В Березовском мой дед Петр Иванович работал кузнецом, у него были «золотые руки», я помогал ему раздувать кузнечные меха. Это приносило такое удовольствие!

Еще помню в пять лет, был однажды момент, когда я и моя тетя пошли на речку. Я долго не вылезал из воды, а она уже оделась. У тети был знакомый тракторист дядя Саша, и она попросила его поймать меня. Я убегал, от дяди Саши, а он меня поймал и бросил на большую глубину. Тогда я сильно нахлебался воды.

В детстве родители работали, со мной сидела папина бабушка, моя прабабушка. Это была большая русская семья. У отца в семье 6 братьев и 3 сестры. Все жили в трехкомнатной квартире на улице Черемшанской. Даже те, кто женился, жили вместе с нами. Только в нашей комнате обитало 4 человека.

В коридоре было как на вокзале, кто на работу, кто с работы. Дядя Леша жарил по утрам гренки, угощал меня. Когда смотрю фильм «Покровские ворота», узнаю колорит родной «коммуналки», в которой все чему-то учили меня и как ни странно научили. До сих пор люблю что-то делать своими руками, это от родителей. Вообще же ни один из моих родственников не попал в плохую компанию, хотя наш 75-й квартал славился криминогенной обстановкой. Братьев было много, и они могли постоять друг за друга. Местный криминал не приставал к ним. А еще в районе очень уважали деда.

Все дяди работали там, где предоставляли жилье, а быстрее всего квартиры давали на стройке. Вот так и получилось что мой отец, как и дед, были профессиональными строителями. Они участвовали в возведении цехов Металлурга, работали вместе с  Павлом Мочаловым, который потом возглавил этот крупнейший в Европе металлургический завод. Затем строили здание Белого дома, реконструировали филармонию (стройкой руководил К.М. Ушамирский — ИК)  Двадцатиэтажный, монолитный дом на Осипенко дед, Иван Иванович Живайкин, возводил от начала до конца. Этот дом должен был стать школой монолитного домостроения для всей области.

— Значит, в вашем воспитании есть многое из закоулков коммунальных коридоров?

— Да, и не только это. Учился я в школе №32, в только что построенном 14-а микрорайоне. Это было удивительное время. Новый район, в котором все пацаны доказывали свои права. И мне до 8 класса часто приходилось, вставать на чью то защиту. Потом подрос, меня приняли в комсомол, и с 9 класса стал работать в комитете ВЛКСМ. Вот тогда времени уже стало не доставать — учеба, спорт, слеты, активная работа. Школьную трудовую практику проходили на хлебозаводе № 5, в районе улицы Победы.

В 10 классе я начал впервые задумываться о том, что происходит вокруг. На моих глазах началась перестройка, появились первые кооперативы.

В раннем детстве, примерно до 4 класса, очень хотел сниматься в кино. Даже не могу понять, откуда у меня было это желание. Потом пошли фильмы про милицию, вышел сериал «Следствие ведут знатоки» и мне начали нравиться подтянутые, крепкие люди в форме. В тот момент один из товарищей даже стал уговаривать меня пойти учиться на военного летчика. В 9 классе реально хотел поступать в Оренбургское летное училище, где в свое время учился Юрий Гагарин. Я был спортсмен, почти отличник, и смог бы легко поступить, но потом, как это часто бывает у мальчишек, у меня появились другие интересы. В итоге я выбрал Экономическую Академию. А вот некоторые друзья детства стали военными.

— Что в школе любили?

— Я считаю, мне повезло с учителями. С 4 по 8 класс у нас классным руководителем была Мария Тихоновна Сафронова. Она преподавала русский язык и литературу, привила понятия, что такое хорошо и что такое плохо. Умение думать и анализировать, отношение к жизни, правильное отношение к происходящему, совесть. Все это у меня из школы. Наши педагоги вкладывали в детей душу. Да, я, бывало, дрался, но я знал, что это плохо и переживал. Хотя потребность кого-то защищать у меня была всегда.

Книг я читал много, но в детстве и в школе многие произведения не усваиваются. Том Сойер, Денис Кораблев, герои книг Николая Носова. Мне хотелось быть еще лучше, веселее, чем они. Все эти персонажи идеалами для меня почему-то не были. Я не стремился походить на них, было стремление сохранить свою индивидуальность.

Чье мнение было для меня авторитетным? В школе у нас была преподаватель математики Нина Андреевна Загайнова, я любил ее предмет. Меня даже освобождали от выполнения домашнего задания, я мог с ходу решить любую задачу. Все запоминал на уроке и особого «напряга» в школе не было. Не помню, чтобы я сидел и «зубрил». За день до экзаменов учил вопросы билетов, иногда мог просто пробежать их глазами, а потом сдавал на «отлично».

— Какой была Ваша дорога в спорт?

— Спорт очень много мне дал, закалил характер, научил побеждать в честной игре. Ведь там проигрываешь, если только хромает твоя подготовка, если что-то упустил в тренировочном процессе. У меня же было желание побеждать, брать первые места. После же нескольких лет занятий у меня уже можно было кое-чему поучиться и одноклассникам.

Систематически спортом я начал заниматься со 2 класса, а до этого играл во дворе в футбол, настольный теннис. Потом папин брат, дядя Володя привел меня на стадион «Металлург», где он сам занимался. Секцию греко-римской борьбы. Уже во втором классе на тренировки ездил на троллейбусе сам, без родителей. Когда возвращался домой, доезжал до кинотеатра «Октябрь», покупал «язычок» в кафе «Белочка» и стакан сока.

На двор времени не было. Тренировки начинались в 16.00, поэтому я быстро обедал после школы и ехал на стадион. До 18.00 тренировка, часа полтора добираешься до дома, поужинаешь и сил на улицу уже нет, если нормально в секции занимаешься. До 10 класса спать ложился в 9 вечера. Это был режим, к которому родители приучили меня с садика. Даже сегодня по ТВ смотрю только новости. Занятия спортом позволяли мне отвлекаться от обыденных мыслей. Времени на глупости не было, а те с кем я занимался спортом с 15 лет и сейчас работают вместе со мной, на них я могу положиться в любой ситуации. Первым моим тренером был Анатолий Григорьевич Плохов. Этот удивительно спокойный человек, вложил в меня очень много положительных качеств.

Конечно, как и у любого спортсмена не обходилось и без травм. Первую получил на тренировке, трещина на голеностопе. Я начал делать прием, у меня подворачивается борцовка, шок, а потом боль…. Тренер отвел меня домой после травмпункта, в школу ходил на костылях. Надо отдать должное родителям – они восприняли это достаточно спокойно. Однажды на скользких полах в школе сломались оба костыля. Оставшиеся уроки меня на руках таскали друзья. Результат спорта тоже был для меня налицо, в 16 лет я стал призером России.

Да, та спортивная подготовка, которую мы прошли в 80-х годах, была прекрасной школой для нас, мальчишек городских окраин. Сегодня, когда государство не в состоянии помогать детско-юношескому спорту в прежних объемах эту функцию берет на себя бизнес. Несколько лет назад мы с единомышленниками начали помогать детским спортивным секциям Самары, потом нас стало больше…

Что же касается сегодняшних отношений со спортом, то я по-прежнему не люблю пассивный отдых. Мне нравятся спортивные мероприятия, занимаюсь горными лыжами, большим теннисом. Теперь свой опыт передаю и сыну Марку. Когда ему было 4 года, он встал на горные лыжи. Вообще Марк очень спортивный ребенок, немногие мальчишки в его возрасте могут подтягиваться и отжиматься.

— В Вашем офисе я видел гитару…

— На гитаре научил играть один из братьев отца, я же рассказывал, сколько их было, и каждый меня чему-то учил.

Однажды в 9 классе завуч по воспитательной работе сказала, что в одном из детских клубов есть незадействованные инструменты. А в тот момент я пел в хоре, был солистом. Мы выступали на конкурсах в ДК Металлургов, в ДК Кирова, занимали призовые места. Мои лучшие песни были про любовь. Первую песню исполнил в 5 классе, а в 4 написал первое стихотворение и получил за год пять по литературе.

Тут же завуч рассказала, что есть электрогитара и электробарабан. Я предложил все это богатство перенести к нам в комитет комсомола школы. Сразу нашлись друзья, которые тоже умели на чем-то играть, какие-то колонки подобрали. Провели 5-6 школьных концертов.

— А сегодня какие отношения с музыкой?

— Иногда сам пишу песни, правда, обнародовать их не стараюсь. Исполняю только при костре или близким людям, друзьям. Иногда пою в машине, под настроение, тогда отрицательная энергия уходит. Люблю песни Владимира Кузьмина, Юрия Антонова, ансамбля «Синяя птица», из старых советских фильмов.

Вообще такая любовь видимо мне передалась по наследству, у нас была большая музыкальная семья. Мои дяди росли на этих песнях и пели их. И я с удовольствием пою для маленького сына, друзей, которые очень любят наш дом.

— Вы росли в большой семье, там было и тяжело, и просто – все проблемы на виду, всегда найдется, кто поможет, а как Вы строите свою семью?

— Да, в одиночестве я не жил никогда. Вырос в большой семье, в спортивных лагерях. Если у меня что-то было, то мне хотелось, чтобы это же было у всех.

Моим близким Бог дал самое главное, на мой взгляд, человеческое качество — терпение. Меня тяжело перенести. Наверное, я слишком требовательный к себе человек и всегда считаю, что сделал не столько, сколько мог.

Это, может, не все поймут, но мне нравится ходить на работу, заниматься решением проблем, вникать в их суть. Жена Елена иногда даже говорит, что работа для меня значит больше, чем семья. К сожалению, осознаю, что в дальнейшем семье будет доставаться еще меньше времени. Много забирает сил работа. …

Еще замечу, что моя жена замечательно готовит. Ни разу не помню, чтобы блюдо повторялось. Она коллекционирует книги о кулинарии. Ей просто нравится доставлять приятное нам с сыном. Мы с Марком это ценим.

— С какими людьми Вы не сможете построить нормальных отношений?

Мне не нравятся претенциозные, самоуверенные снобы, использующие в своих целях других. Такие люди заводят меня. Но это их проблемы.

Может быть это моменты возраста? Не знаю. Мне еще многое можно и нужно попробовать. Сегодня я вижу главное — мои планы сочетаются с моими желаниями и возможностями, у меня есть круг надежных партнеров, друзей и единомышленников. А, значит, выработав план, я могу ему следовать, что-то корректируя по ходу. В том числе и себя.

— Ваши отношения с книгами в школе простыми назвать нельзя, а потом они изменились?

— В школе я не читал классику. Сегодня, я хорошо знаю, чем отличаются русская классика от современной литературы – богатством и красотой языка. Мне особо нравиться образность языка Александра Куприна. В сегодняшней литературе много сухого и декларативного…. Еще мне нравится читать вслух авторов серебряного века русской поэзии. Очень красиво.

В начале 2000гг. прочитал всего Шекспира и понял, чем он был так интересен Мэлу Гибсону, как режиссеру. Люди за последние столетия практически не изменились, и движут ими все те же страсти.