Зачем преувеличивали силу нищебродской Германии?

немцы голодными глазами следят за разделкой трупа лошади

это типа первая армия мира забор подпирает?

Нашел телеграмм – канал «СССР – ВОВ фотографии оригиналы. Наша история», скинул кузену ссылку, и мы чуть не поругались.

На этих снимках, например, советские военнопленные в лагеря едут, в открытых платформах, как говорится беги не хочу. Но они почему-то массово не убегали…

В общем, поводов что-то горячо обсуждать больше чем достаточно (на самом канале дискуссии, кстати, запрещены и я понимаю почему)

Но на что обратил еще внимание – на самых первых фотографиях немецкая армия не на фронте, как все привыкли, с засученными рукавами, а в тылу совсем не пафосная, а как бы это сказать помягче, такая босяцкая. Солдаты все время ближе к жратве и женщинам жмутся.

Это тебе не эсэсовцы и гитлерюгенд в форме от Хуго Босс.

Подумал может быть это мне показалось, а потом на днях сеть «Эко-книга» второй магазин на Спортивной 3 открыла, заехал туда в первый день работы и купил несколько книг показавшихся мне оригинальными, начал читать Леонида Млечина «Случайная война», описывавшего ситуацию в Германию накануне Второй мировой войны и понял, что мои сомнения относительно вида вермахта летом 1941 года были скорее всего правы, немцы только относительно более нищего населения Советского Союза (особенно в деревнях) выглядели слегка по-европейски, а по сути дела армия Гитлера была нищебродской, не зря же они постоянно клянчили яйки и сало на занятых территориях. И об этом Леонид Млечин пишет сразу же в предисловии, А, теперь вопрос – ради чего все прошедшие после 1945 года десятилетия советские и западные авторы накачивали мощью образ гитлеровской армии? Причем делали это как авторы из официальной пропаганды, так и типа оппозиционные вроде самарца Марка Солонина?

Итак, читаем Млечина:

Вторая мировая война, вспыхнувшая 1 сентября 1939 года, не должна была начаться. Это была случайная война.

Решительно никто осенью тридцать девятого не хотел воевать. Кроме одного человека — Адольфа Гитлера. И его собственные генералы не разделяли уверенности фюрера в победе.

Наше представление об экономическом превосход­стве Германии — результат исторического воображения и воздействия нацистской кинохроники. Экономика той Германии была второразрядной. Как. скажем, сегодня экономика Ирана или Южно-Африканской Республики, вполне успешных, но далеко не передовых стран. Уро­вень жизни немцев сильно отставал от их более разви­тых соседей. Летом в Германии дети ходили босиком — родители не могли купить им обувь.

Проведенная нацистским режимом мобилизация эко­номики была невиданным экспериментом по переброске ресурсов в военную сферу. Но Гитлеру не под силу оказа­лось изменить глобальный баланс сил. Германия все рав­но не была настолько сильна, чтобы создать военную машину, способную сокрушить всех ее противников.

Вооруженные силы отражали отсталость Германии. Большинство солдат вермахта отправились на Вторую мировую войну пешком. Боеприпасы, снаряжение, ар­ийское имущество перевозились в основном на лошадях. Так что не стоит считать, что вермахт создавался как современная, моторизованная сила для блицкрига. Гер­мания не располагала такими возможностями. Немецкая армия в определенном смысле оставалась «бедной арми­ей» И только военная служба знакомила деревенских юношей с моторами и машинами, радиоаппаратурой и радиолокаторами.

Почему же в сентябре 1939 года Адольф Гитлер начал мировую войну, которая не могла не закончиться пора­жением?

Вот это и есть главный вопрос.

Ответ на него можно искать только в сфере идеоло­гии. Если бы Гитлер был способен рационально мыслить, он не решился бы на войну, которую Германия ни при ка­ких обстоятельствах не могла выиграть.

Немцы отчаянно завидовали англичанам, считали, что живут в нищете рядом с богатыми соседями. … Немцы много тру­дились, много откладывали и все равно не могли разбога­теть. Они просто не верили, что нормальный ход экономического развития приведет их к процветанию. Они пове­рили Гитлеру, что только новые территории и источники сырья могут сделать Германию богатой. Одна из самых удивительных черт немецкой политики состоит в том, что она постоянно находилась перед выбором между стремле­нием к национальному процветанию и враждебностью к соседям.

Немецкая экономика не могла существовать без им­портных поставок. Девятнадцать миллионов немецких хозяйств не в состоянии были обеспечить население мя­сом, молоком и маслом. Но развивать сельское хозяй­ство нацистские руководители не хотели. Они видели выход в территориальных приобретениях.….

Между тем. как ни парадоксально это звучит, остано­вить войну можно было только твердой угрозой ее начать. Первые несколько лет нацистская Германия быта настоль­ко уязвима, что Гитлер отступил бы. столкнувшись с реаль­ной опасностью. Но отступали европейские державы, на­полняя его уверенностью в том, что он действует правиль­но. И с каждым шагом вялые угрозы Запада производили на Гитлера все меньшее впечатление. Ему грозили войной, а он не верил в решимость своих противников и оказывал­ся прав, потому что западные державы вновь и вновь шли на уступки….

Гитлер сказал послу Великобритании:

• Я предпочитаю воевать в такую пору, когда нахо­жусь в расцвете сил. в пятьдесят лет, а не позднее…

В силу своей военной безграмотности он и в самом де­ле верил в победу. И весь мир полагал, что Германия го­това к войне, что вермахт обладает полным превосход­ством в силах, что накоплены огромные запасы оружия, горючего и сырья. Но это была фикция. Для Германии вступление в войну было невероятной авантюрой. Гит­лер импровизировал, своей самоуверенностью подавляя волю других политиков. Они не могли поверить, что он способен рискнуть своей страной.

Большинство немецких генералов опасались войны с Англией и Францией, сознавая слабость вермахта. При­нимая во внимание состояние экономики и армии, они не считали возможным рисковать. Ряд военных во главе с начальником Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковником Людвигом Беком возражали против любых военных акций, задуманных Гитлером.

Но Гитлеру невероятно везло! Он вновь и вновь доби­вался успеха! Он получал то, что хотел. …. Экономика, полностью зависящая от импортных поставок, была на грани полного развала. …

Немецкие генералы поверили, что способны одолеть и Советский Союз за несколько месяцев. Они делали став­ку на первую решительную битву, на скорость, на моторы, на концентрацию сил на главных направлениях. Немно­гие сознавали, что летом сорок первого вермахт уже мо­билизовал всех, кого было можно призвать. Людские ре­зервы Германии были исчерпаны….

И только когда стало ясно, что Германия не может вы­играть, внутри офицерского корпуса вермахта вспыхнули антигитлеровские настроения. Все покушения на Гитлера сорвались по причине каких-то случайностей, а не пото­му, что его хорошо охраняли. Между множеством служб и ведомств, занимавшихся охраной Гитлера, царили рев­ность и конкуренция. Они соперничали между собой, а не сотрудничали. Его охрана томилась без дела и довольно небрежно исполняла свои обязанности. Когда сформиро­валась личная охрана Гитлера, это были молодые и физи­чески крепкие люди. Потом они постарели и обленились, удивительно, что Гитлера на самом деле не убили…

Реклама