переправа с Зеленой Рощи рисунок 1987 года
И снова о недавних встречах в Доме архитектора. Увидел там много старых товарищей, люди просто наслаждались обществом друг друга, все-таки не так уж мы и часто видимся. Один из наших, например, развелся лет двадцать назад, сколько у него после этого женщин было, даже считать никто не пробовал, но человек начинает о жизни говорить и через слово, жена…жена.
Спрашиваем его – ты вот ее до сих пор называешь жена, как же так, развелся то еще в прошлом тысячелетии?
— Но жена то официально у меня одна была…
Да, женщины – архитекторы, а его жена как раз их этой профессиональной страты, люди креативные, неординарные и талантливые. Это факт.
И иногда не знаешь с какой стороны здесь снаряд прилетит.
Девушки архитекторы вообще в то время, когда я работал в этом институте, не были похожи на большинство девушек с других специальностей, они всегда были более интеллектуально развиты и более смелее. Из разряда тех, что в горящую избу, если им надо, войдут…. Проще говоря они редко, когда были объектами, которые позволяют ими манипулировать, а чаще выступали вполне себе активными субъектами отношений…. Ни с кем у меня таких отношений на доверии, как с женщинами — архитекторами не было в строяке.
В июне 1987 года мой друг и одноклассник Валерка наконец-то закончил архитектурный факультет (парня, чтобы не отчислить в деканате дважды оставляли на второй год на третьем курсе).
Валеркина учебная группа, в которой я несколько раз вел практику, а еще в мае перед защитой не вылезал из закрепленной за ними аудитории, помогая другу с дипломом, пригласила меня вместе с ними отметить за Волгу окончание института, ребят оттуда, мне казалось, я знал неплохо и поэтому согласился с ними сгонять с ночевкой на шашлык в Зеленую рощу за Волгой.
Там то я и понял, что глубоко ошибался насчет моих знаний о молодых архитекторах, которых до этого, чаще видел погруженными в учебный процесс. Все самое интересное началось после того как ночью в сифон залили пару бутылок дефицитной в эпоху Горбачева водки, ребята после быстро попадали возле костра спать, а девчонки которых было большинство стали показывать чудеса храбрости, сначала меня пригласила танцевать, а по факту нежно обниматься, волоокая (имевшая большие выразительные глаза) комсорг потока, а потом нашу внезапную страстную идиллию разрушила девушка, имя-фамилию которой на занятиях не то чтобы не запомнил, я и эту девушку особенно среди других не выделял. Знал только, что из-за фигуры ее за глаза звали «виолончель». Короче меня просто нагло увели налево, хотя видит Бог я этого никак не хотел, мне волоокая все эти годы нравилась. Случись подобное лет через пять – семь, то скорее всего, мы бы убежали от нашего лагеря втроем и тогда в итоге победила бы настоящая дружба, но в конце Советов о подобных вариантах даже выпускницы – архитекторы не знали.
А потом были какие-то фантасмагории наяву: сначала палатка, в которой кроме комаров передо мной мелькали части тела Валерки с какой-то его одногопницей, а потом часов в пять утра большое зеленое поле, засеянное клевером, далеко от Волги, где над нами с моей новой знакомой долго крутится легкомоторный самолет с летного училища учебная база которого была в Рождествено. Тоже мне нашел шоу для просмотра – виолончель со смычком.
Да, когда уже переплавлялись на омике обратно с Зеленой рощи на Осипенко я пытался «машину времени» на обратный отсчет поставить и спросил свою волоокую мечту может ко мне домой поедем?
Увы, жесткой обиды за произошедшее я не увидел, но в тот день эти глаза уже улетали на три года по распределению в Архангельск, так что живьем мы увиделись только через двадцать лет в «Космопорте» на Дыбенко, когда этот торговый центр открыли, поболтали как дети растут.
Вот что бывает, когда окружающие тебя по отдыху люди сначала потребляют газированную водку, а потом ты позволяешь собой пользоваться кому попало, вместо того, чтобы проводить время с хорошо известной тебе девушкой. Кстати, то, что романы, вспыхивающие после пяти-десяти минут знакомства, никогда не заканчиваются чем-то серьезным убеждался потом еще десятки и десятки раз.
Но с тех пор на массовых мероприятиях самарских архитекторов присутствовал с неким предощущением, вдруг кто-нибудь слегонца похлопает по плечу и с улыбкой спросит, а помнишь…?
Вот и в Доме архитектора, когда был там недавно по грустному поводу конечно большинство присутствующих людей не узнал, они постарели вместе со мной, зимняя одежда, все укутаны, но потом обратил внимание, что рядом за спиной у меня постоянно красивая женщина в длинной рыжей норковой шубе…… Вроде бы как знакомая, но не на сто процентов в этом уверен, рассматривать ее в упор было не удобно. А она прислушивалась к тому, о чем с друзьями говорю…, мы же чаще подхватывали там тех, кто в переполненном зале прощаний через дизайнерский порожек спотыкался и мог упасть.
Потом с таких мероприятий уходишь и друзьям говоришь – вот вроде бы знакомая девушка (наши знакомые всю жизнь девушки) рядом была, но я ее не вспомнил наверняка, а люди тебе – не узнаем тебя любителя приболтать, что же не поздоровался, не поговорил, может куча воспоминаний, аналогов нейросетей сейчас оборвалась, а так что-то бы узнал про общих знакомых…
Да, привыкнув в молодости к активности женщин – архитекторов сейчас понимаешь, что скорее всего, с возрастом она проходит. Хотя любопытство, как я понял никуда не исчезает…. Это неистребимо.
Город на реке Самара 