чтобы его снять подняли бурю
Уже рассказывал, что мое детство прошло на многонациональном Северном Кавказе, таким же полиэтничным было и окружение в Куйбышеве.
На одной площадке в доме с нами жила мордовская семья Уткиных – дядя Миша и тетя Паша, выше подруга матери, татарка тетя Рая и ее сын Ромка, на пятом евреи и украинцы, украинцы были и на втором этаже.
Так что драматизм разборок по национальному вопросу я вообще не понимал, хотя в Кисловодске много слышал еще в середине 1970 годов про конфликт в Карабахе. Но детали того противостояния, когда их нам рассказывали, воспринимались как дичь какая-то, что-то нереальное.
Единственными, кто бросался в глаза, в те годы в Куйбышеве были рыночные продавцы с юга. О них в молодежной среде ходили легенды, особенно среди девушек, например, некоторые мои одногруппницы ходили по ресторанам только с грузинами, хотя потом после вуза нашли мужей – куколдов и занялись корректировкой репутации.
Межнациональная ситуация изменилась в 1990 годы, когда сюда с небольшим интервалом хлынуло два потока сначала беженцев из Туркестана, а потом гастрабайтеров. При этом определенную ставку на жителей Средней Азии, решивших заниматься бизнесом в Поволжье, делало руководство Самары времен Лиманского, как потом рассказывал экс-губернатор Константин Титов сюда пришел тот бизнес, который вырос в Советском Союзе как подпольный цеховой.
Вот тогда-то впервые и начало звучать сленговое слово «чурки». Потом, в 2006 году, по моему мнению, свои 5 копеек в разжигание внесла сатирическо-юмористическая телепрограмма «Наша Раша», ее герои почему-то особенно глумились над жителями Средней Азии.
Однако все мы видели, что подобные национальные тренды последних лет казалось бы обходили стороной народы Поволжья и нашему региону везло, ан нет, события связанные с губернатором Меркушкиным показали, что здесь мы имеем латентные проблемы. Особенно с учетом того обстоятельства, что ничего святого для политиканов нет и именно они «балуются со спичками», когда разжигают страсти и в национальном сегменте.
Все это мы увидели 5 лет назад, когда по Меркушкину били как по представителю Мордовии, волны от этой атаки не выплескивались на улицу, они шли, прежде всего, в интернете.
При этом живущая в 63 ру мордва не имела никакого отношения к Меркушкину и его появлению в Самаре, чаще всего самарских людей этой национальности он не брал на работу в Белый дом даже если они просили, но именно мордве непонятно за что доставалось в комментариях на новостных сайтах. К статьям на темы Меркушкин, Саранск, Мордовия, мордва.
Кто писал эти многочисленные ядовитые коменты тогда было непонятно – боты или реальные люди, но сегодня я больше чем уверен, что реальные.
Поинтересовался теми событиями у руководства самарской региональной мордовской национально-культурной автономии, что говорили ее участники о происходившем безумии.
С ее слов члены объединения тогда эту тему не обсуждали, но всем им было крайне неприятно. Тем более, что иногда травят эту национальность и сейчас, спустя годы.
Вот тебе и дружба в нашем общем доме.
Уже, когда построил план этого поста, беседовал с одним из руководителей самарского Туган Тела, его волнует международная политика и он постоянно о ней говорит, а у меня перед глазами вдруг как наяву встает картина из 2006 года. Тогда после развода я общался с девушкой литовской татаркой по национальности, очень яркой, смелой, реально лидером. И вот однажды мы ехали дворами в районе Авроры, машины там были рандомно припаркованы и она иногда высовывалась из окна и просила немного отъехать владельцев. Узбекский Дэу очень верткая машина. Окно было открыто с ее стороны водителя и вдруг, она резко остановила машину, сама выскочила из нее и крикнула мне, чтобы я вышел. Мы поднялись на второй этаж и начали звонить в квартиру, балкон которой выходил во двор. Когда нам открыли моя девушка без приглашения вошла в нее и чуть не схватила за ворот молодую хозяйку, которая была ошеломлена такой внезапностью.
— Быстро извиняйся, — потребовала от нее Гуля.
Владельца квартиры что-то проблеяла, и мы спустились к машине.
— Что случилось? — не понял я.
— Она мне с балкона крикнула, что я татарская морда, а ты на это не отреагировал…
На самом деле я ничего не слышал, но меня больше всего поразило другое – никогда прежде в Самаре я не видел подобного в отношении татар с стороны обычных обывателей. А еще я был шокирован реакцией Гули, которая может и была чрезмерной, но вполне оправданной. Моя знакомая работала телохранителем (а одновременно экономистом) у руководителя одной нефтяной компании, и она не задумываясь шла в опасные места.
Вот такая картинка с натуры осени 2006 года, сейчас подумал и понял, что то, что мы увидели уже 11 лет спустя в отношении мордвы и Меркушкина не было чем-то случайным. Да, этот выброс негатива был произведен пиарщиками, которые специально работают над подобными эффектами, финансировали его, но боюсь, что объективная почва для подобных вещей подготовлена на протяжении десятилетий.
Особенно тем, что де-факто в Поволжье мы имеем дело зачастую не с русским этносом со своей вековой культурой, а с денационализированным обществом, потерявшим какие-либо связи с теми народностями, к которым реально принадлежали их предки.
Вот и бросается эта толпа на другие национальности, когда считает это возможным для себя. При этом толпа не может быть коллективным националистом, она даже субъектом быть не сможет, формулировать свои запросы, она только накопившеюся злобу транслирует….
Как будет развиваться этот процесс дальше я не знаю…
Город на реке Самара 
По нарастающей.