собрались у квартиры, куда Александр Карпоносов ходил обедать
Что такое толерантность по самарски — это когда в городе одни чиновники еврейские детские садики разносят, а другие чиновники почтение к памяти генерал-лейтенанта, еврея, участника Великой Отечественной войны выказывают. Это я про Арона Карпоносова, рассказываю, мемориальную доску в память о котором на генеральском доме по Чапаевской на днях разместили.
Правда как-то странно память человека почтили — одного внука — Геннадия — заслуженного чемпиона пригласили из Москвы, а другого — Александра, который с матерью много лет жил в Куйбышеве в той самой квартире и поддерживал память о деде — не нашли. А ведь помнится даже меня пацана Сашка в году 1979 примерно к себе домой приглашал — шашку легендарного деда показать, она на стене весела, рядом с ковром и парадный офицерский мундир в шкафу с орденами. Он мне еще фотографии какие-то семейные пытался показывать, но мне это в ту пору не очень интересно было.
Работал в те времена внук генерала лаборантом на одной из профильных кафедр строительного института и обычно в обед водил домой лаборанток женского пола (студенток он не трогал). Там минут семь не торопясь добираться.
А однажды он как-то с обеденной барышней борщанул и решил сделать перекур — один день поработать гидом в собственной квартире. Индивидуального тура для меня. И тогда я узнал много нового — дело происходило 41 год назад — о роли евреев — офицеров в Великой отечественной войне.
Что и говорить — полковник, бывший красноармеец Гражданской Арон к 1941 году был одним из двух офицеров — евреев служивших в Генеральном Штабе. И хотя к концу войны он дорос до генерал-лейтенанта это было вполне заслуженно — человек отвечал за укомплектование фронтов, контролировал готовность резервов и наличие обученного маршевого пополнения, отвечал за дислокацию и учёт численности войск в военных округах, учёт потерь на фронтах, ему подчинялись отделы военно-учебных заведений и оперативных перевозок. Это он ставил задачи армиям на переброску войск при подготовке операций
Верховный главнокомандующий не любил Карпоносова, хотя и повышал и практически сразу после войны отправил его зам.командующим ПриВО в Куйбышев, хотя в октябре 1941 года Арон был одним из немногих генштабистов, которые остались в прифронтовой Москве и не были эвакуированы в «запасную столицу» на Волге.
Еще Александр рассказывал о той тусовке еврейской общины которая происходила у них дома после войны, даже о том, что будущий посол Израиля Голда Меир у них бывала.
Может быть поэтому потом генерал-лейтенанта и убрали из послевоенной столицы, приближалось время, когда Йосиф Виссарионович начал думать о тотальной отправке библейского народа в Сибирь.
Но так или иначе, но и в Куйбышеве Карпоносовы давали прикурить спецслужбам — правда уже не сам генерал. В КуиСИ, где я работал, говорили, что само появление Александра на свет как-то было связано с прошедшим в Москве фестивалем молодежи и студентов.
Сашка, очень похожий на молодого туарега, любил поговорить на философские темы, обсудить запрещенную литературу, музыку, при этом со своего огромного роста он так забавно свешивался к собеседнику, чтобы услышать его, что напоминал жирафа. А вообще он был очень тактичным парнем, не чета тем хулиганам, с которыми я рос на Авроре.
Младший Карпоносов одно время делал все, чтобы мы подружились, но было одно «но» — меня совершенно не устраивало то обстоятельство, что любвеобильный внук окучивает все подряд, не особенно обращая внимание на внешность, я сам старался быть более избирательным, а Сашка считал, что главное в женщинах — это ноги….
Тут мы принципиально расходились…
Что любопытно — память о генерал-лейтенанте Ароне Карпоносове не отмечена в мемориальной книге, посвященной евреям Самары. Его семья, видимо, так и не хотела вписываться в местные реалии.
Город на реке Самара 