та самая книга Корженевской
продолжение исследования Ольги Арслановой творчества куйбышевской писательницы Ирины Корженевской
«
Дубовый листок оторвался от ветки родимой…» .
«… 19 марта 1862 года я, Михал Наленч, Варфоломеев сын, приказом его величества государя царя императора Александра Николаевича, самодержца всероссийского и царя польского, уволен от военной службы в чине майора…»
Этими словами начинается роман Ирины Корженевской «Дубовый листок», увидевший свет в 1964 году в Куйбышеве.
В свое время романом зачитывались, но мало кто знал, что в действительности существовал древний польский род, получивший имя по названию озера Наленч. То же название имел геральдический знак рода. С героя «Дубового листка» Михала Наленча начиналась история русских Наленчей.
Выйдя на пенсию в чине майора, Михал Наленч садится за воспоминания о прожитом в надежде на то, что сын не повторит его ошибок. Он прекрасно понимает, что ответы на вопросы, которые он мучительно ищет годами далеки от окончательных, а иногда их у него просто нет. Трагизм ситуации в том, что она повторяется снова и снова, что каждое новое поколение начинает с копирования юношеских ошибок отцов.
Отец Наленча и его сверстники сражались под знаменами Наполеона в наивной надежде получить от него великую Польшу в границах многовековой давности. Не вышло. И отцы уже относятся к попыткам сыновей создать суверенное государство скептически.
В юности перед каждым поколением встает вопрос: менять ли существующее положение вещей медленно и эволюционно или быстро и радикально? Во время восстания Наленч совершает покушение на великого князя Константина Павловича и не убивает его только потому, что ружье дает осечку. С другой стороны, для него никогда, даже в юности, цель не оправдывала средства, а людей с такими убеждениями он сторонится.
Друг отца Михала, герой Наполеоновских войн генерал Хлопицкий – одна из самых трагических фигур произведения, не верит в успех мятежа, но когда восстание охватывает всю Польшу, встает во главе его, пытаясь примирить Николая I с революционерами. Но для русских он слишком много требует: «Мы согласны на полный мир, только пусть нам отдадут конституцию»; а для соотечественников – слишком мало: « Волынь, Подолия и Украина не могут быть возвращены Польше». В результате, так и не примерив враждующие стороны, Хлопицкий слагает с себя диктаторские полномочия и отходит от дел. Когда же война подходит к стенам Варшавы, идет в бой простым волонтером, мечтая погибнуть, чтобы не быть свидетелем нового поражения.
Потом Михал принимает участие в партизанском движении против царсикх войск теряет первую жену и попадает в плен, затем – на Кавказ. Наряду с вымышленными персонажами (первая жена Наленча Ядвига, погибшая от рук казака, Тадеуш, сосланный вместе с Михалом на Кавказ и вскоре умерший от чахотки), действуют и вполне реальные люди — декабристы (Бестужев-Марлинский, Лорер, Одоевский), Лев Пушкин, Лермонтов. По версии Корженевской Лермонтов написал свое знаменитое стихотворение «Листок» именно о поляках, сосланных на Кавказ. Отсюда и название книги.
На Кавказе же Наленч находит свою вторую и последнюю любовь.
Наконец, умирает император Николай, и появляется возможность вернуться на родину. Но после визита в Варшаву ветвь Наленчей (Корженевских) навсегда остается русской. О том, к чему привело Польшу восстание 1830 года, в книге говорится ранее: «Сеймов нет, армия распущена, польский язык – уже не государственный. Виленский университет закрыли, Кременецкий лицей тоже, а библиотека его, эта сокровищница культуры, передана в университет святого Владимира, в Киев. А в самой Варшаве Николай строит цитадель, чтобы прятать туда мятежников. Не лучше ли было потерпеть цесаревича, а?» При Александре в России, а следовательно и в Польше наступают более свободные времена. И польские дети уже снова играют в войну с «москалями».
Русский майор, за три десятилетия службы на Кавказе полюбивший Россию и русских, он же бывший польский повстанец, вернувшись на родину, попадает будто бы и не уезжал, в новый кипящий котел.
«И я увидел, что в Польше повторяется то же, что было тридцать лет назад, а я для этих повторений уже не гожусь. Конечно, прежде всего, не гожусь потому, что весь прострелен и исколот, и в этом мое счастье. Я не смог бы воевать с русскими, хотя и по-прежнему люблю поляков. И те и другие крепко срослись в моем сердце» .
Но на мрачном «сегодня» истории мысль героя не останавливается. Этому дворянскому революционеру была присуща чистая и наивная мечта, помогающая жить и оставаться человеком, — об эволюционном пути развития общества к лучшему: «Даст Бог, к тому времени, когда мой Василек подрастет, поляки и русские перестанут драться. Я мечтаю о большем, чтобы люди престали воевать вообще. Но пока я об этом слышу только в церквях, когда молятся о мире всего мира. Молятся и ничего не делают, чтобы наступил такой мир, и даже, наоборот, стараются по всякому поводу перекусить друг другу горло».
Михал Наленч – герой чрезвычайно привлекательный. Он добрый, честный. У него есть чувство собственного достоинства, никогда не оборачивающееся спесью или демонстрацией себя за счет других. Он простодушен, доверчив, немного возвышен в речах и поступках. В нем нет той жесткости, которая иным кажется верхом привлекательности, выражением истиной мужской силы, но на него можно положиться. Михаил никогда не предаст, не совершит ничего нечестного или неблагородного. Как и сама писательница нетерпим к лицемерию.
Михал, да и его невеста Ядвига – герои безупречные, правда в них есть некоторая возвышенность и восторженность. Но, невзирая на изрядный по нынешним временам непривычный ассортимент добродетелей героя, писательнице удалось создать не только цельный и очень достоверный характер, но и передать его обаяние и человеческую теплоту, его напряженную духовную жизнь, почти не оставляющую места горестям бытовым, в которых бы просто потонул современный беллетристический персонаж. Михал же терзается проблемами исторической и социальной справедливости и, так же, как автор романа, страдает о судьбах малознакомых ему людей.
Ирина вообще очень серьезно относилась к критике, даже если она казалась ей не совсем справедливой. Особенно, когда речь шла о непростых, неоднозначных вещах.
Так, в 1972 году Корженевская писала своему редактору Г. Петровой по поводу одного из замечаний рецензента, читавшего вариант рукописи «Внуки Наленча» :
«Правильно требование насчет индивидуальности речи братьев Наленчей, я сама над этим охаю, но так не хочется уснащать ее паразитическими словечками. Чем отличается Ваша речь от моей? Только, может быть, построением фраз, да и то это зависит часто от настроения.
Чем отличается речь Пьера Безухова от речи Болконского? Вообще, каковы отличия речи интеллигентных людей одной профессии, воспитанных в одной семье? Это же не комические персонажи, как Мих[аил] Ив[анович] – растратчик из «Царцахи», или Кулаков, полуграмотный человек, или Нимгир, который плохо знает русский язык.
Я давно ломаю над этим голову…»
Потеряв в Польше близких, лишенный крова и родины, Михал Наленч по этапу отправляется на Кавказ. Он наблюдает новую для себя жизнь, множество разных людей проходит мимо него. Русские, поляки, черкесы. Разных социальных слоев и общественного положения: солдаты, офицеры Войска Польского и российского, крестьяне, жандармы, горцы дети.
Достоверно изучив описываемые годы — середину и конец XIX века, — автор знакомит Михала Наленча с теми, кто составлял гордость нации, с лучшими, передовыми людьми эпохи, сосланными, как и Наленч, на Кавказ. Но сам Михал историческим лицом не является. Но все могло быть, так как описывала Ирина Корженевская. Вместе с Михалом Наленчем читатель знакомится с Александром Одоевским, Николаем Ивановичем Лерером, Бестужевым-Марлинским, Львом Пушкиным.
Это знакомство интересно еще тем, что писательница шла в своих поисках путями неизведанными. В руках у нее был доподлинный послужной список одного ссыльного польского офицера – участника революции 1831 года. Как и Михал Наленч, он был разжалован в рядовые и сослан на Кавказ, где подружился с некоторыми из декабристов, в том числе и с М. Ю. Лермонтовым. Так же, Ирина Всеволодовна хранила тетрадки с записями отца и дяди – потомственных офицеров российской армии.
Возможно, родство с английским писателем Джозефом Конрадом и было первым толчком, побудившим писательницу к серьезным поискам на пути к «Дубовому листку». Ведь Конрад подобно дубовому листку, оторвавшемуся от родной ветки, эмигрировал в Англию. А его отец, подобно Михалу Наленчу, был участником польского восстания тридцатых годов и так же высылался в Россию.
Интересны страницы романа, посвященные встрече Наленча с Лермонтовым. Ирина Корженевская предлагает свою версию того, как были написаны и кому посвящались знаменитые стих и поэта «Дубовый листок оторвался от ветки родной ». И версия эта очень правдоподобная, на мой взгляд. Ведь Лермонтов на Кавказе действительно должен был встречать ссыльных поляков, слышать истории несчастных изгнанников, тоскующих на чужой земле по своей родине. Прочитав роман, по-новому начинаешь воспринимать смысл этого стихотворения:
Дубовый листок оторвался от ветки родимой
И в степь укатился, жестокою бурей гонимый.
Засох и увял он от холода, зноя и горя.
И вот, наконец, докатился до Черного моря…
Михал Наленч поначалу плохо знает историю декабристов, но он прогрессивно настроенный человек, свидетель и участник польского восстания, как бы отзвука петербургских событий 1825 года. Это позволяет писательнице подробно рассказать о декабристах.
В романах Корженевской проступает та четкость нравственных представлений, которую позже в «Дубовом листке» и других вещах, читатель ощутит особенно сильно. Герои Корженевской призывают читателя задуматься над вопросами, к которым наша повседневность на первый взгляд никакого отношения не имеет: об истории отношений России с Польшей, о национальных предрассудках, об опыте предков.
«Один человек не в силах понять больше того, что предоставила ему собственная судьба, а потому делает много ошибок, — предостерегает Михал Наленч. – Если он будет знать характеры и поведение своих предков, он сделает много открытий в самом себе и сможет бороться с дурными наклонностями, которые имеются в каждом роду и передадутся из поколения в поколение, не принимая во внимание, хочет наследник это имущество или нет. Он поймет, что от чувства собственного достоинства также легко свернуть к чванству и спеси и что излишняя твердость характера порой приводит к ослиному упрямству и бессердечности и многое другое. А если человек это поймет, он будет осторожнее на поворотах жизни. Он, наконец, осознает, что невещественная часть наследства гораздо значительнее, чем всякие имения, деньги и драгоценности, и будет проявлять о ней мудрую заботу…»
Писательнице хотелось, чтобы опыт прошлого, за который заплатило страданиями и кровью не одно поколение, не пропал попусту. И мы извлекли бы из этого урок…
PS Я нашла и проанализировала не очень много материала об Ирине Корженевской и ее романе. Но этого материала мне вполне хватило, чтобы понять, что Ирина Корженевская была человеком неординарным, стойким, с удивительной и интересной, но в то же время и трудной судьбой.
Все пригодилось потом для творчества – и трудный жизненный опыт, и блокадные месяцы, и даже немногочисленные воспоминания о детстве. Отца, с которым простилась она совсем маленькой, помнила и вспоминала до конца своих дней. И то, как нянчил, растил ее денщик отца, как с детства привычным казалось ей видеть оружие и даже пушки и скакать на лошади.
И удивительная способность «забыть» о себе в работе, отречься от себя, зажить жизнью другого человека, перестрадать его болями, перечувствовать его чувствами, передумать его думами.
Эти способности Ирины Всеволодовны кажутся уникальными.
Ирина Всеволодовна после 1914 года так никогда и не увиделась с отцом. Но сколько раз встречалась с ним, работая над романом «Внуки Наленча» мечтая при этом познакомить с той эпохой как можно больше читателей.
Однако этой мечте не суждено было сбыться. После смерти Ирины Всеволодовны роман «Внуки Наленча» так и остался неизданным. Я только смею выразить надежду, что когда-нибудь роман «Внуки Наленча» увидит свет, и люди вспомнят, о такой замечательной Куйбышевской писательнице, как Ирина Корженевская.
Ольга Арсланова Самара, 2014
Город на реке Самара 