Как вы думаете — почему журналисты всегда в оппозиции и за хороший кипиш? Они правдоискатели, потому что по определению больше других видят горя и несчастья?
Ничего подобного — по настоящему серьезный инсайд всегда был доступен немногим, как и аналитические возможности. А вот некая оппозиционность в какой-то момент позволяет журналистам быть в топе, они же всегда первыми оказываются возле новых лиц и ньюсмейкеров.
Топ — чисто коммерческий показатель. Как аншлаг для артистов, поэтому журналисты всегда заинтересованы в переменах лиц во власти — тогда они легко дают новости, которые что-то стоят. И не надо заморачиваться с поиском качественных и позитивных новостей. К тому же именно в эпоху перемен чаще всего журналистов выносит во власть (так было в 1991 во всем Союзе, в 1997 и 2006 в Самаре после появления новых мэров, в России и на Украине после Майдана 2014 г.). Ну, а те кто остаются в орбите медиа в какой-то момент получают увеличенные бюджеты.
При этом не стоит думать, что кризис бумажных сми и падение их рейтинга произошло только после появления интернета и электронных ресурсов, такая же «беда» была и раньше — скучные газеты население всегда отказывалось подписывать.
Да, сегодня в некоторых кругах модно идеализировать недавнее прошлое. И тот же «Волжский комсомолец» как «очаг свободы» в 1960-х (когда он освещал работу ГМК -62) и конце 1980 гг. (когда он предоставил трибуну антисоветчикам всех мастей) .
На самом деле, «Волжский Комсомолец» при Брежневе был головной болью всего регионального комсомола.
Подписка на него проводилась райкомами ВЛКСМ на грани фола. Отвечали за нее персонально вторые секретари. Кризис начался в 1970-м, когда сводки по подписке стали напоминать фронтовые.
1 октября — 10 тысяч подписчиков, 20 октября — 24,5 тысячи, 10 ноября — 38 тысяч. При этом громадным плюсом еженедельника в ту пору была его дешевизна. То есть по сравнению с другими насильственно распространяемыми СМИ он стоил дешевле.
И тем не менее «ВК» упорно не подписывали, пока в середине 1980-х годов газета не начала пощипывать власть, сначала в потребительском формате (проверки молодежных кафе), а потом уже уйдя в открытую оппозицию к ней и даже отправив своего странного редактора Александра Соколова депутатом в Верховный Совет СССР. Очень увлекательная была командировка, но для 63 региона она ничего не дала, кроме скандальных заголовков в газете… Редактор оказался нулевым лоббистом для Самары.
Думаете, что все медиа при Брежневе были скучными? Нет, это не так… Кстати, когда в конце 1990 годов ВК опять стал рупором — он опять рухнул… Хотя деньги на нем делали очень хорошие, сам их высчитывал, когда был областным чиновником…
КЛЫЧ
Эх, в детстве (5 класс, 72/73 гг), дали нам сочинение в школе на тему «Кем ты хочешь быть?».
Помните анекдот, Игорь Александрович? Анекдот про Вовочку… Там то же детям задала учительница. Кто-то хотел быть летчиком, кто-то космонавтом, а Вовочка — врачом-сексопатологом 🙂
Так вот, в реале, я написал, что хочу быть журналистом. Причем, убей бог, не помню почему…
А вот сейчас я «читатель» и «зритель». И блоги для меня, как бы «газета», а я, участвуя в постах, как бы «…пишу письма в газеты». Забавно…
Ну а вообще, до сих пор интерес к журналистике проявляю. Был помоложе лет на ….дцать, точно бы на филфак поступал. Тем более. сейчас он в КуАИ, а там — военная кафедра имеется. В тогдашнем Педе или КГУ — не было и после окончания все гремели в Армию 🙂
Ну, начап бы, наверное, с «письмоноши» в редакции, еще с первого курса. Потом, глядишь, «негром» бы наняли… а там может и самостоятельные репортажи доверили. А что? Ну, типа «…я б вас взял, у вас хороший слог»… (у меня то есть).
Правда, судьбы Бегуна не хотелось бы… И тем более — Листьева 😦
ну еще есть Матвеев, Невзоров, Хинштейн, Петр Толстой… тоже из журналистов
как вам такой ряд?
Ну-у, это, конечно, мощный ряд 🙂
Дмитрий Андреич Муратов, редактор «Новой газеты», из «В.Комсомольца» родом.
дык, он остался в медиа, в политике он 30 лет в оппозиции всему
Насколько помню свои «краеведческие» лазания по советской областной прессе в областной же библотеке, «Волжский Комсомолец» где-то года с 1972 стал мне бесполезен, и весьма надолго.
о чем и речь, то же самое было и у меня