эти книги ущли в подростковый клую
Действующие лица
Библиотекарша (40-60 лет)
Новый (владелец) директор библиотеки (30-40 лет)
Место действия: библиотека.
Библиотекарша. (Пятясь в дверь спиной.) Сюда, пожалуйста, господин директор…
Директор. (Оглядывая зал.) Тут у нас что?
Библиотекарша. Читальный зал…
Директор. Ну и как?
Библиотекарша. В каком, простите, смысле?
Директор. В смысле, как идет чтение?
Библиотекарша. Как вам сказать… Конечно были времена… (Разводит руками.)
Директор. (С сомнением.) М-да… Прямо вот так, значит, и читали?.. Нет, это не годится. Не современно, я бы сказал, отстало… И неудобно… Сейчас так уже никто не читает… Сейчас другое время… Нужны новые формы обслуживания, нанотехнологии… Запишите: столы и стулья убрать, пол выложить плиткой, освещение сделать мягче, по углам пальмы… а тут повсюду расставить ванны с морской водой…
Библиотекарша. Позвольте, как же это… ванны?! Ведь это сырость, у нас же книги…
Директор. Что ж, вы, быть может, думаете, я не понимаю? Думаете, если я раньше банями заведовал, то ни в чем другом и не смыслю?
Библиотекарша. Но ведь это библиотека…
Директор. Конечно библиотека, но какая библиотека?
Библиотекарша. Филиал… имени 50-летия демократии…
Директор. Отлично! А главное-то, главное что? Не знаете?.. Вот темный народ!.. Вы посмотрите в окно! Что вы видите? На дворе ХХI век. Прежние библиотеки-читальни устарели. Новые подходы нужны, новые, так сказать, смелые решения… Изобретать надо, экспериментировать! Шагать в ногу с эпохой, так сказать… Что это такое? Сиди, глаза ломай… Скукотища, тоска. Кто ж это в наше время просто так читает?.. Да сейчас за читателя бороться надо, конкуренция вон какая — радио, кино, телевиденье… интернет, в конце концов! А вы представьте себе: человек, после тяжелого трудового дня приходит в библиотеку, погружается в ванну с морской водой, над ним тихо качаются пальмы и сексапильный литературный работник в соответствующем обстановке костюме читает ему, например, Конфуция. Да к нам народ повалит, от читателей отбою не будет…
Библиотекарша. Но, где же мы возьмем столько морской воды?
Директор. С этим я договорюсь, у меня связи на железной дороге… Сейчас это очень недорого… (Кивает на соседнее помещение.) А там у нас что?
Библиотекарша. Стеллажи с книгами…
Директор. Как?! Разве еще сохранились бумажные книги?.. Ай-ай-ай… Как это не современно… и опасно! Это же пожар может случиться! Надо же, в наше время — и бумажные книги! Неслыханно! Весь мир давно перешел на электронные носители, а вы… Ну подумайте сами: гибнут леса, страдает экология, засоряется Байкал… Стеллажи надо разобрать, а на их место поставим бассейн!.. И сауну… Пусть читатели плавают и слушают книги… Будем, так сказать, облагораживать людей и духовно, и физически… Из Крыма завезем лечебной грязи, у меня там свои люди. Очень недорого…
Библиотекарша. (Мечтательно.) А я слышала: грязи омолаживают…
Директор. Ну, разумеется, для сотрудников по себестоимости… Только надо работать по-новому, не так как раньше… Вот вы как раньше работали?
Библиотекарша. Я? Как все… с девяти до шести…
Директор. Вот! Сразу виден вчерашний день. Ну, подумайте сами, кто ж это в наше время днем в библиотеку ходит? Где вы видели банкира или чиновника, который днями просиживает в библиотеке?
Библиотекарша. Не видела… у нас всё больше старики и дети…
Директор. Вот! Куда ж это годится? А остальные? Те, кто от зари до зари заседает в офисах и прочее… Вы о них подумали? Что ж они хуже остальных, что ли? Что ж они, по-вашему, читать не хотят? Хотят, еще как! А возможности никакой… Надо идти им навстречу. Надо помогать людям!..
Библиотекарша. Что же делать, Лазарь Елизарыч?
Директор. С понедельника переходим на круглосуточный график!.. Пора, наконец, подключать скрытые резервы, искать таланты, воспитывать свои кадры… Вот вы еще сами очень даже ничего, я вам без всякой лести говорю, могли бы и стриптиз потянуть в качестве живой иллюстрации к Эмилю Золя…
Библиотекарша. (Краснея.) Но… но я не могу, у меня муж…
Директор. Мужа возьмем охранником.
Библиотекарша. А дети…
Директор. Дети будут разносить рекламу, они все равно вокруг вас целый день крутятся… Кстати, кто у нас еще в штате?
Библиотекарша. Народ все возрастной: Тетя Глаша — уборщица, Вероника Маврикиевна — литературовед, а Авдотье Никитишне в гардеробе недавно девяносто стукнуло, она еще победу демократии помнит…
Директор. Вот! Засиделись… загубили хорошее дело! Нет, уважаемая, сейчас такой фокус не пройдет… По-новому надо смотреть на вещи, омолаживать кадры… Значит так: тетю Глашу оформим массажисткой по совместительству, Веронику Маврикиевну отправим учиться на педикюршу… В фойе поставим игровые автоматы, чтобы очередь не скучала. Там что? (Заглядывает в соседнюю комнату.) Ага! Там будет рулетка, там покерный стол, там стриптиз-бар и шатер для релаксации… Штат конечно придется расширить, персонал доставим из провинции, сейчас это очень недорого… Эх, да если дело пойдет, и Авдотье Никитишне местечко подберем, будет гадалкой при гардеробе… Главное, чтобы народ читать начал, потянулся, так сказать, к прекрасному, доброму, вечному… (Слышится шум за окном.) Что там?
Библиотекарша. (Выглядывая в окно.) Грузовик подъехал.
Директор. А, это, наверное, ванны привезли, я еще утром заказывал. Идемте смотреть! Как вас? Я все забываю…
Библиотекарша. Олимпиада Самсоновна.
Директор. Ну вот что, Олимпиада Самсоновна, (на ходу) вы назначаетесь заведующей первой в истории библиотеки-купальни! Поздравляю!..
Библиотекарша. Спаси, Господи… (Крестится и семенит следом.)
чтобы гости блога не раздумывали насколько фантастичен этот сценарий, сегодня выставлю некоторые указания нашего департамента культуры самарским библиотекарям.
До Пелевина не дотягивает, но смысл тотже.
До Пелевина, точно не может дотягивать, потому что Пелевин романист и эссеист, а не драматург. Скорее, в стиле раннего Арбузова. Во-первых, как и в пьесах Арбузова, имеет место психологическая коллизия- просматривается грядущий конфликт глубоко противоположных нравственных позиций держиморды-директора, ослепленного жаждой наживы и интеллигентной Олимпиады Самсоновны, пребывающей в ограниченном библиотечными стенами, и глубоко привычном для нее духовном мирке провинциальной библиотеки.
Во-вторых, автор театрального скетча «Библиотека-купальня», совмещает сиюминутно-бытовое со вневременным. С одной стороны действие развивается здесь и сейчас, по-видимому, в нашем «Городе на реке…». С другой стороны, гардеробщице «недавно девяносто стукнуло. Она еще победу демократии помнит».
Трагичность бытия у автором конформируется в виде сатиры, доведенной до гротеска!
Несколько смазан фон… Но, впрочем, более тщательное воплощение обстановки библиотеки-купальни предоставим совместным усилиям театрального режиссера и декоратора, при развитии скетча в пьесу, естественно.
А так, очень даже неплохо. Твердая Вам четверка, Игорь Алексанрович!
Ага, постмодернизмом зовётся.
Постмодернизм? Это потому что Пелевин пишет в постмодернизме? Гоголь с Салтыковым-Щедриным разве постмодернисты или Булгаков? У них ведь тоже элементы фантасмогрии имели место. Но, в то время и понятия такого не было. Вполне может под критический реализм подпасть, если развить в многоактную пьесу.
Впрочем, возможно, в пьесе-скетче «Библиотека -купальня» есть элементы постмодернизма и, в частности:
-есть определенная фетишизация директором библиотеки, как предмета потребления;
-Грегоркон, в лице своего главного персонажа — держиморды-директора, с иронией, но без наивности переосмысливает прошлое (былой дух библиотек), понимая, что уничтожить его невозможно, ибо уничтожение библиотек и книг, в целом, приведет к духовной и интеллектуальной немоте;
-лично у меня, по прочтении пьесы-скетча, возникло ощущение, что в мире царит парадигмальная установка на торжество Хаоса (за примерами далеко не надо ходить, весь наш город хаотичен, но в этом и есть его своеобразие);
— вера в прогресс и торжество разума в пьесе -скетче, также не просматриваются, по-видимому из-за ее незавершенности. Директор пытается убедить Олимпиаду в надлме ценностной системы прошлого, открыто навязывая персоналу в стенах «модернизированной» библиотеки целый букет непотребных вещей.
Так что, уважаемый Мозговед прав в том, что стиль постмодернизма в пьесе слегка присутствует